Щенок Бобка

   По временам я с интересом наблюдаю за бегущей неподалёку собакой. Она беспрестанно обнюхивает на ходу камни, клумбы с подрастающими цветами, аккуратно выровненные стариком садовником, белокаменные стены близлежащих домов с колоннами. Вдруг враз остановится у заинтересовавшей её клумбы, обнюхивает подолгу и тщательно, затем снова бежит дальше. И всё время нос её находится вблизи камней мощённой булыжником мостовой, беспрерывно она что-то нюхает. Конечно, это естественно: для собаки обоняние – то же самое, что для нас зрение. Я гуляю – смотрю. Она гуляет – нюхает.
   А зрение у собак плохое и совершенно неприметливое. У меня на даче в Коктебеле щенок наш Бобка как-то раз в безветренный солнечный день, когда солнце, занимающее полнебосклона, обжигало землю каждым лучом своим, притащил в большой, но абсолютно неухоженный сад крыло дохлой птицы, как вы понимаете, далеко не привлекательное; вслед за тем с большим наслаждением грыз его и перетаскивал с места на место. Я сказал племяннице Алле, чтоб она понемногу отвлекла внимание Бобки, и тут же, шагах в одиннадцати от него, почти на его глазах, тотчас же закопал крыло в землю. Бобка воротился – крыла нет. Он ничего не заметил. Не заметил, как я положил на лопату крыло, как закопал в землю, не обратил внимания на свеженасыпанную кучу земли. Крыло для него напрочь исчезло. Он бегал и понапрасну нюхал. Однако впоследствии, спустя полчаса, крыло вновь было в зубах Бобки: он таки вынюхал его сквозь землю и откопал.
   С этим щенком в Коктебеле был ещё такой случай. У него ни с того ни с сего образовался гигантский нарыв на лапе, вследствие чего пёсик мог погибнуть. Алла, девчонка-гимназистка, попросила своего отца-доктора вскрыть нарыв. Она держала на коленях Бобку, положив руку ему на голову. Отец с бесстрастным лицом резал, а девочка, казалось, страдающая ничуть не меньше, чем щенок, по временам всхлипывала и сочувственно поглаживала пёсика по голове. Когда Бобке было чересчур больно и невтерпёж, он начинал потихоньку скулить, пытался выдернуть лапу и вопросительно взглядывал на Аллу. Девочка гладила его по голове и успокаивающе говорила: «Ну, Бобочка, потерпи ещё чуть-чуть! Сейчас не будет больно!» И Бобка покорно терпел и уж не пытался вырвать лапу: настолько он доверял маленькой хозяйке и понимал, что всё делается для его блага. И мало-помалу вытерпел всю операцию.
(357 слов)
 
По В. Вересаеву