Чайки над озером – это красиво. Во второй половине июля их налетело столько, что даже соседний луг изменил свой цвет: из зелёного стал белым. Их тут, пожалуй, стало больше, чем на Оке. Они так разлетались, будто потеряли что-то и всё ищут. То разволнуются, раскричатся на всю округу, то тихо сядут на воду. И снова поднимутся. И тогда небо станет белым от крыльев, крылья заслонят и лесной холм, и выступ Красной горы. Вот уж настоящее царство чаек.
Я видел большие стаи синиц, свиристелей, чечёток на перелётах. Но таких больших ещё не видел. И, ведь не столкнутся в тесном полёте, не сшибутся одна с другой.
Первый раз долго стоял и любовался на них. То они летали большими кругами, то низко и плавно скользили над самой водой, потом вдруг стали садиться на воду. И вот уже легко покачиваются на ней. Видятся одни лишь головы, хвосты и выгнутые спины, будто напустили на озеро сотни игрушечных ладей. Затем стали выбираться на берег. Закат окрасил озеро в золото. Вот и видятся зелёный луг, белые чайки и золотистая вода. Ну чем не радуга! Сидят спокойно, без шума и колготни, любуются одна другой. А между тем несколько чаек кружат, стерегут отдых, наверное, дежурные.
Что привлекло их сюда? И откуда их столько? Бескормица на реке, здешняя рыба? А может быть, заманила красота? Прилетели на разведку несколько смелых, увидели это лесное озеро и удивились красоте. А потом и другим нахвалили. Вот и налетели. Где, на каком озере вы увидите столько чаек?
Но мне хотелось ещё раз полюбоваться ими в небе, и я долго ждал, пока они не поднялись снова. Озеро под вечер тихое, всё отражается в нём: отражаются и чайки в полёте, и вода от этого кажется белой и вся в крыльях.
Я почти каждый день заходил на озеро полюбоваться чайками. Но вот и они отлетали своё, откричали, отрадовали людей. И как-то в полдень помолчали в тишине, помолчали и… улетели.
Скорее всего, осень позвала в дорогу. А может быть, и сердце-вещун подсказало, что пора улетать, потому что вот-вот начнут тут палить из ружей во всё живое, так что и им достанется. Вот и улетели. И как-то осиротело без них озеро.
Я ещё не раз приходил сюда, чтобы снова увидеть чаек. Но напрасно: озеро по-прежнему оставалось молчаливым.