Царство безмолвного холода

   Два дня и три ночи бесилась погода, на третий день улеглась. Ветер стих, враз уступил всю северо-западную московскую и новгородскую Русь тишине и морозу. Малиновый солнечный шар коснулся снизу сквозной юго-восточной лазури. Он всплыл из-за леса, уменьшаясь и плавясь в золото. Этот слепящий золотой сгусток быстро отделился от горизонта. Вся лесная стихия приняла невиданно сказочный образ. Безбрежная, непорочно чистая голубая лазурь была тем гуще, чем дальше от солнца. На другом небесном краю ещё умирал палевый сумрак ночи. Месяц, ясно и чётко оттеняемый этим светлым сумраком, бледнел над лесами, когда снега заискрились окрест. Ели, отягощённые белыми снежными клубами, изменили свои очертания, но безмолвствовали. Кроны старых сосен гордо остались сами собою, лишь молодую сосновую поросль вынудил снежный гнёт: нежная, неокрепшая плоть там и тут напряглась в основаниях мутовок.
   Белизна заставляла ещё яростней зеленеть сосновые лапы. Пар непростывших влажных низин поднялся на уровень древесных вершин и замёрз, и рассыпался на свободных от снега берёзовых ветках. Несчётные россыпи мельчайших бисеринок засверкали на солнце. С последним колыханием исчезающего осеннего тепла всё замерло. Мороз начал неспешно гранить, ковать, серебрить, лудить всё, что имело хоть самую малую долю влаги.
   Лесная речка, ещё вчера бежавшая навстречу метели, начала сдавливаться серебряными зубцами. Прозрачный лёд уверенно наползал на середину струи, сужая водяной ток несокрушимым ребристым панцирем.
   И всё вокруг бесшумно сияло, сверкало, искрилось от морозного света. Но едва поднявшись над лесом, едва успев разгореться, расплавиться слепящим своим золотом, великое наше светило начало краснеть и падать на дальние лесные верха. Розовое холодное половодье затопило четвёртую часть горизонта. Лиловые зоревые крылья, переходящие в зеленоватую глубь темнеющего морозного простора, опускались всё ниже. Правее, в созвездии Близнецов, блеснул своим красноватым глазом пробудившийся Марс – бог римских язычников, покровитель войн и пожарищ. Но этот блеск тотчас исчез, затерянный в мерцании бесчисленных звёзд. И вот уже повисли над миром близкие и дальние звёздные гроздья. Они словно бы раздвигались и в глубинах тёмного неба вскрывали новые объёмные гроздья. За ними роились другие такие же, роились и раздвигались…
   Только месяц, горящий ярким жёлтым, но всё же нездешним, светом, казался совсем близким морозной лесной земле.
   Царство безмолвного знобящего холода раздвигалось подобно звёздам, захватывало глубины небес и земного пространства. Но откуда же мимолётно и тихо пахнуло вдруг берёзовым, неунывающе бессонным дымком?

По В. Белову