Миновав дремучие заросли, мы перешли вброд речонку, на берегу которой заметили следы углежога. К полудню мы подошли к ступенчатому склону, сложенному, по-видимому, искусным каменщиком, и скоро увидели домишко с крышей из оцинкованного железа. А вот и ветхий дощатый заборишко, за которым видны молодые яблоньки, вишенки и черешенки. Тут же находится и немудрёное хозяйство: десяток кур и воинственный петушок, взлетевший зачем-то на крыльцо. Робко и не надеясь, что кто-то захочет призреть незваных и нежданных гостей, мы постучали в дверь, обитую циновкой, но хозяева приняли нас радушно, по-свойски.
Хозяйка Мария Саввична потчевала нас то топлёным молоком, то печённой в золе картошкой и всё не уставала нянчиться с нами. Хозяин Филипп Кузьмич охотно рассказывал о своём хозяйстве, где он знал, казалось, каждое из своих бессчётных деревьев. Скоро пришёл его сын – застенчивый парень-стажёр (так называл его отец), который хочет быть преемником отца. У Фёдора (так звали лесника) оказалось много граммофонных пластинок, и мы с удовольствием слушали музыку в грамзаписи. Это было не что иное, как встреча с давно прошедшим временем, и что-то нежданное-негаданное нахлынуло на нас: ушедшая молодость, радость первых встреч, первая любовь…
У отворённого окна лежали аккуратно сложенные свежевыстроганные топорища, и от них в течение ночи шёл сильный пряный запах.
Наутро мы изъявили сердечную благодарность любезным хозяевам и отправились в путь, рассчитывая к вечеру быть на месте, но расчёт наш не оправдался. Вовсе не лёгким оказался наш дальнейший путь, неожиданные препятствия встали перед нами.