Утро было солнечное, безветренное, но нежаркое. Море после шторма ещё дышало холодом и не давало солнцу накалить воздух. Когда же на солнце наплывало дымком тощее облако, снимая с гравия дорожек, белых стен и черепичных крыш слепящий южный блеск, простор становился угрюмым. Казалось, приходила непогода, холодный ток с моря усиливался.
Тропинка сначала петляла среди невысоких холмов, затем сильно тянула вверх, сквозь пахучий ореховый лес. Её прорезал неглубокий, усеянный камнями жёлоб. Это было русло одного из тех бурных ручьёв, что низвергаются с гор после дождя, рокоча и звеня на всю округу. Но иссякают они быстрее, чем высохнут дождевые капли на листьях орешника.
Ореховая заросль поредела, расступилась, открывая вид на бухту и посёлок. Огромное море простиралось до горизонта, а за ним тянулись мутно-синие полосы, наложенные в небе одна над другой. В бухте море притворялось кротким и маленьким, играя, протягивало вдоль кромки берега белую нитку, рвало её и вновь протягивало.
Наконец тропинка перешла в каменистую дорогу, сверкающую тонким, как сахарная пудра, песком, и вывела нас на широкий пологий уступ. Тут, в гуще абрикосовых деревьев, стояла сложенная из ракушечника сторожка лесничего. Орешник был не такой густой, как внизу: многие кусты посохли, на других листва изъедена в паутину чёрным жучком.
За орешником открылся каменистый выступ, нависший над пропастью. Справа и слева вздымались горы, а под ними зияла бездна. В глубине провала торчали острые скалы, похожие на клыки великана. Какая-то птица, распластав неподвижные крылья, падала в эту страшную дыру. Казалось, что-то ещё природа не завершила здесь, не пришли в равновесие грозные силы, расколовшие горную твердь чудовищным колодцем.
Тропинка забиралась вверх по склону, то покрытому бурой жёсткой травой, то голому и скользкому. Новый уступ был завален огромными каменными глыбами. Каждая глыба что-нибудь напоминала: корабль, танк, быка, голову, которую победил Руслан. В тёмной прохладной тени они были чудовищно громадными. Все эти закаменевшие существа, предметы кратко и резко отражали гранями звук. Море отсюда казалось беспредельным, оно сливалось с небом, образуя с ним единый купол.
(317 слов)
По Ю. Нагибину