Когда мы жили в Туле, у нас была кошка. Дымчато-серая, с роскошной холёной шёрсткой, с острою мордочкой точь-в-точь как у куницы. Надо сказать, что старожилы, разбирающиеся в приметах, утверждают, что острая мордочка у кошки – вернейший признак того, что она хорошо ловит мышей; кошки же с круглой мордочкой как будто созданы для того, чтоб ласкаться к людям и мурлыкать. Наша кошка действительно ловила мышей с удивительным искусством, причём можно было подумать, что занятие это поистине доставляет ей ни с чем не сравнимое удовольствие. И, что самое интересное и отчасти парадоксальное, – никогда их не ела, вследствие чего можно было предположить, что делала это кошка абсолютно бескорыстно. Однако это было не так. Кошка совершенно по-человечески знала, что, поймав мышь, сделала нечто заслуживающее похвалы. Она появлялась с мышью в зубах и, как-то особенно, призывно мурлыкая, потихоньку терлась о ноги мамы. Уже по этому торгующему, громкому мурлыканью все мы узнавали, что она поймала мышь. Мама одобрительно гладила всеобщую любимицу по голове, и кошка тотчас же пихала голову под мамину руку, чтоб ещё раз погладили. Вслед за тем обходила всех, и каждый должен был её погладить и похвалить. Впоследствии она душила мышь, бросала её и равнодушно уходила прочь
Больше всего в моей детской памяти запечатлелись тихие семейные вечера, когда мы все собирались в большой гостиной с тёмно-зелёными шелковыми шторами, которые мама сшила сама. Посередине комнаты стоял большой деревянный стол, а в углу – расстроенное фортепьяно, на котором сёстры разучивали гаммы и распевали песни, неумело аккомпанируя себе. По праздникам за столом собиралась вся наша семья, приходили гости и приносили дорогие детскому сердцу подарки: шоколадные конфеты в блестящих, казавшихся издали золотыми обёртках, маленький игрушечный грузовичок для меня, плюшевых медвежонка и зайчонка для сестёр.
Когда все усаживались за стол, уставленный различными яствами, из другой комнаты появлялась кошка, исподтишка поглядывая на нас и мало-помалу приближаясь к столу, где её все наперерыв старались покормить и погладить. Кошка начинала удовлетворённо мурлыкать и, пресытившись нашим вниманием, вперевалку уходила спать поближе к печке.
(320 слов)
По В. Вересаеву