Найти на сайте: параметры поиска

Увага!!! Невялікія апавяданні і вершы пададзены ў поўным варыянце.



Сын лесника

   Серёжа, сын лесника Степаныча, сидел в конце лодки за кормовиком. Сидел прямо, ловко работая веслом, и, как положено капитану судна, зорко смотрел по сторонам, жмуря от нестерпимого солнечного света свои круглые карие глаза, не по-детски сейчас серьёзные.
   Такого буйного разлива давно не помнил даже отец Серёжки – бывалый человек, знавший волжскую пойму как свои пять пальцев.
   Вертлявая речушка, петлявшая по лугам и к осени чуть ли не совсем пересыхавшая, в весеннее это половодье расхлестнулась на диво широко, затопив и берёзовую рощу, и Волчий луг. А ниже деревни она уже по-панибратски обнималась с самой Волгой.
   Наша лодка проплывала то мимо тонких осинок, то вблизи одевшихся первой травкой островков, то неподалёку от зарослей тальника, дрожащих под напором упругих струй.
   Где-то на гриве крякали, надрываясь, две утки. Когда лодка поравнялась с высоким старым осокорем, над нашими головами вдруг застучал дятел.
   В ногах Серёжки лежали два мешка, туго стянутые сыромятными ремешками. В одном мешке сидел присмиревший барсучишка, в другом – большом, брезентовом – четыре русака. Трёх матёрых зайцев Серёжка спас час назад. Они панически метались по крохотной косе, теперь уж, наверно, скрывшейся под водой. Четвёртого паренёк снял с проплывавшего мимо лодки бревна. Этот вот четвёртый, с виду такой робкий и тихий, до крови оцарапал Серёжке руку, когда тот схватил его за длинные, в рыжеватых подпалинах уши.
   С трудом затолкав вырывавшегося буяна в жёсткий мешок, Серёжка стянул его поспешно надёжным ремнём. А уж потом только полизал языком кровоточащую ссадину. И снова как ни в чём не бывало взялся за кормовик.
   От напряжения упругие щёки паренька разгорелись, а над тонкими, в ниточку, дегтярно-чёрными бровями проступили светлые капельки.
   Вскоре лодка вошла в спокойную, прямо-таки сонливую заводь. Серёжка расстегнул ворот у дублёного полушубка и вытер варежкой лоб. Улыбнулся:
   – Не спешите теперь.
   Мимо нас проплывали грязно-серые пятачки – затопленные ещё бугорки и бугорочки. На одном островерхом бугре торчал ивовый куст. В развилке куста сидела, нахохлившись, ворона, следя пристально за крысиной мордой, высунувшейся из воды.
   Внезапно Серёжка перебросил кормовик с правого борта на левый и сильно, рывками, заработал им, направляя послушную нашу лодочку к невысокому замшелому пеньку.
   Оглянувшись назад, я увидел на стоявшем в воде пеньке маленького, сжавшегося в комок зайчонка. Зайчонок дрожал от холода.
   – Сушите вёсла! – подал команду Серёжка, когда лодка поравнялась с замшелым пеньком. И, привстав, ловко схватил за шиворот перепуганного насмерть зайчонка.
   Теперь глаза паренька светились безмерной добротой.
   – Экий шельмец, совсем застыл! – проворчал ласково Серёжка и сунул живой пушистый комочек себе за пазуху. – Отогревайся, заинька, а вернёмся домой, я тебя молочком напою. – Покосившись застенчиво в мою сторону, прибавил: – Ему ведь, чай, от роду денёчков пять. Мамка, поди, покормиться убежала, а тут вода подкатила к гриве и отрезала глупыша от мамки.
   Я смотрел на Сергея. Смотрел и думал с тёплым, радостным чувством: «Хозяин. Растёт молодой хозяин! Такому, когда подрастёт, Степаныч смело может доверить своё большое хозяйство».
(456 слов)

По В. Баныкину