Слово о Пушкине

   Пушкин! С самим именем Пушкина у нас невольно связывается вздох облегчения, улыбка. Какое лёгкое имя взошло над тяжёлой и неуклюжей Российской империей!
   Для читающей России Пушкин своими солнечными стихами, можно сказать, утеплил её климат. У весёлого пушкинского очага мы греемся и сегодня, потому что ничего теплее Пушкина не было в русской культуре, не говоря о её истории.
   Два ярких, счастливых впечатления детства у меня связаны с именем Пушкина.
   Александра Ивановна, наша старая учительница первых классов, читала нам «Капитанскую дочку». Как уютно было её слушать, с какой невероятной радостью я ожидал появления Савельича, как хохотал над его вечно бунтующей преданностью. Его преданность доходила до того, что с невероятной комичностью оттесняла сам объект преданности. И барин Петруша ничего с этим не мог поделать.
   Другое впечатление связано с моим случайным чтением «Песни о вещем Олеге».
   Мне повезло: в комнате никого не было, а потому мне не стыдно было плакать сладостными слезами над судьбой вещего Олега. Мне было безумно жаль его, и я плакал. Но отчего же слёзы были сладостны? Видимо, от музыки стихов, от правильности правды случившегося, оттого, что сам конь всё-таки не виноват в гибели Олега. Опять преданность оказалась незапятнанной. Тогда я в первый раз столкнулся с веществом поэзии в чистом виде и на всю жизнь был потрясён этим.
   Пушкин не только лучший поэт России, но и создатель первых лучших образцов русской прозы.
   Лев Толстой не раз высказывался по поводу прозы Пушкина, что, мол, слишком просто пишет, слишком голо. Хотя сам завершил свой путь как художник «Хаджи-Муратом» – вещью пушкинской прозрачности и простоты.
   Сознательно или бессознательно настоящий художник создаёт вторую действительность, помогающую нам выжить в первой. Я думаю, более всего это удавалось Пушкину. По-моему, «Мороз и солнце – день чудесный...» – это не только прекрасные стихи, но и средство от простуды, и, что ещё важней, средство от депрессии. Всё творчество Пушкина – средство от депрессии.
   Пушкин гениален не только в том, что он написал, но даже в том, чего не написал. Он гениален в том, что сюжет «Ревизора» и «Мёртвых душ» отдал именно Гоголю. Скажем прямо: так Пушкин об этом не мог бы написать, здесь Гоголь был сильнее. И Пушкин это понял. Но какая интуиция, какая общенациональная литературная стратегия! И сам Гоголь ничего лучшего не написал, чем эти вещи. Такое впечатление, что Гоголь, обожествлявший Пушкина, сделал всё, чтобы доказать Пушкину, что он был достоин его доверия.
   Пушкин не явился на голом месте, величайший скачок поэзии с появлением Пушкина есть необъяснимое чудо. При необыкновенном богатстве русской поэзии это чудо больше не повторилось. И нет ли в творениях Пушкина высшего знака для нас? Есть.
   Но есть и загадочность Пушкина как великого национального поэта. Тёмная, запутанная история России – и ясный, чёткий Пушкин. Бедность умственной жизни – и Пушкин-гейзер, брызжущий оригинальными мыслями.
   Не правда ли, странный национальный гений? Но так и должно быть. Национальный гений бессознательно лечит нацию и культивирует в ней свойства, которые ей необходимы, но находятся в зачаточном состоянии.
   Пушкинская улыбчивость, пушкинская бодрость, пушкинская мудрость вооружают нас мужеством и надеждой, что в печальную историю нашей страны в конце концов прольётся пушкинская гармония. Можно ли поверить, что явление Пушкина – случайная игра генов, некий коктейль природы из горячей Африки и холодной России? Такое скопление великих талантов в одном человеке не может быть случайным, а может быть только путеводной звездой.
(531 слово)

По Ф. Искандеру