Найти на сайте: параметры поиска

Увага!!! Невялікія апавяданні і вершы пададзены ў поўным варыянце.



Рахманинов (По А. Седых)

   Мало кто по-настоящему знал Рахманинова: он сближался с трудом, открывался немногим. В первый момент он немного пугал: слишком много было в нём достоинства, слишком значительно, даже трагично было его измождённое лицо с глазами, полуприкрытыми тяжёлыми веками. Но проходило некоторое время, и становилось ясно, что суровая внешность совсем не соответствует его внутренним, душевным переживаниям, что он внимателен к людям не только близким, но и чужим, готов им помочь. И делал это всегда незаметно, о многих добрых делах Рахманинова никто никогда не знал.
   Да позволено мне будет нарушить слово, данное когда-то Сергею Васильевичу, и рассказать один эпизод, который я обещал ему хранить в секрете.
   Однажды в «Последних Новостях» я напечатал коротенькое воззвание – просьбу помочь молодой женщине, матери двух детей, попавшей в тяжёлое положение. На следующий день пришёл от Рахманинова чек на три тысячи франков, это были большие деньги по тогдашним парижским понятиям, они обеспечивали жизнь этой семьи на несколько месяцев. Сергей Васильевич не знал имени женщины, которой помогает, и единственным условием он поставил мне, чтобы я об этом не сообщил в газете и чтобы никто, в особенности нуждавшаяся женщина, не узнал о его помощи.
   Он давал крупные пожертвования на инвалидов, на голодающих в России, посылал старым друзьям в Москву и в Петербург множество посылок, устраивал ежегодный концерт в Париже в пользу русских студентов – об этом знали, не могли не знать. И при этом Рахманинов, делавший всегда рекордные сборы, во всём мире собиравший переполненные аудитории, страшно волновался и перед каждым благотворительным концертом просил:
   – Надо что-то в газете написать. А вдруг зал будет неполный?
   – Что вы, Сергей Васильевич?!
   – Нет, всё может быть, всё может быть. Большая конкуренция!
   И этот человек, болезненно ненавидевший рекламу и всякую шумиху вокруг своего имени, скрывавшийся от фотографов и журналистов, вдруг с какой-то ребячьей жалостливостью однажды меня спросил:
   – Может быть, нужно интервью напечатать? Как вы думаете?
   Как-то в начале 1942 года, в самый разгар Второй мировой войны, «Новое Русское Слово» устроило кампанию по сбору пожертвований в пользу русских военнопленных, тысячами умиравших в Германии с голоду.
   Нужно было распропагандировать сбор, привлечь к нему крупные имена, и я обратился к Рахманинову с просьбой написать несколько слов о том, что надо помочь русским военнопленным. Чтобы Сергей Васильевич не боялся, что обращение его может быть слишком коротким, я предложил напечатать его на первом месте, в рамке.
   У Рахманинова было большое чувство юмора, и письмо, которое он прислал мне в ответ, носит печать благодушной иронии:
   «Многоуважаемый господин Седых!
   Я должен отказаться от Вашего предложения: не люблю появляться в прессе, даже если моё выступление будет «в рамке, как подобает». Да и что можно ответить на вопрос: «почему надо давать на русских пленных?» Это то же самое, если спрашивать, почему надо питаться. Кстати, сообщаю, что мною только что послано двести посылок через Американский Красный Крест.
   С уважением к Вам, С. Рахманинов».
(455 слов)

По А. Седых