Весна наступила в этом году ранняя, дружная и – как всегда на Полесье – неожиданная. Побежали по деревенским улицам бурливые, сверкающие ручейки, сердито пенясь вокруг встречных каменьев и быстро вертя щепки и гусиный пух; в огромных лужах воды отразилось голубое небо с плывущими по нему круглыми белыми облаками; с крыш посыпались частые звонкие капли. Воробьи, стаями обсыпавшие придорожные ветлы, кричали так громко и возбужденно, что ничего нельзя было расслышать за их криком. Везде чувствовалась радостная, торопливая тревога жизни.
Снег сошёл, оставшись ещё кое-где грязными рыхлыми клочками в лощинах и тенистых перелесках.
Из-под него выглянула обнажённая, мокрая, тёплая земля, отдохнувшая за зиму и теперь полная свежих соков, полная жажды нового материнства. Над чёрными нивами вился лёгкий парок, наполнявший воздух запахом оттаявшей земли. Мне казалось, что вместе с этим ароматом вливалась в мою душу весенняя грусть, сладкая и нежная, исполненная беспокойных ожиданий и смутных предчувствий. Ночи стали теплее, в их густом влажном мраке чувствовалась незримая спешная творческая работа природы.
(157 слов)
По А. Куприну