На войне

   До войны Николай Богачёв учился в школе-десятилетке, потом пошёл работать на завод. У него был замкнутый, спокойный характер. В школе его не любили за молчаливость и нежелание участвовать в волейбольных состязаниях. На заводе Николая уважали как хорошего рабочего, отлично знавшего своё дело, но и здесь он ни с кем из товарищей не сошёлся близко. Мать часто хвалилась перед соседками тем, что сын у неё такой серьёзный, солидный: придёт домой, пообедает и сразу принимается за какое-нибудь дело. Но в глубине души её огорчало, что Николай такой молчаливый и нелюдимый. Правда, она видела и чувствовала его внимание. Он всегда помогал ей: то наколет дров, то воды принесёт. И получку Николай всегда отдавал полностью матери, оставляя себе немного денег.
   Когда его призвали в армию, он простился с товарищами легко и просто. Проводов ему не устраивали, одна лишь мать стояла на платформе и махала ему рукой.
   Николай попал в танковую часть. Он отлично справлялся с работой водителя танка, превосходно изучил мотор, смело водил машину по самым трудным дорогам. Богачёв ни с кем и здесь не дружил, и ему казалось, что танкисты относятся к нему так же, как когда-то относились товарищи по школе.
   Он сам не замечал, как изо дня в день всё больше привязывался к товарищам. Ведь всё время были они вместе: и на обеде, и на занятиях, и спали они всегда рядом. Он уже хорошо знал, кто во сне похрапывает, кто произносит невнятные фразы, кто спит по-младенчески тихо.
   Война застала Николая под Львовом. Он прошёл в жестоких боях весь тяжкий путь летнего отступления нашей армии.
   Здесь, на полях сражений, ощутил он горечь разлуки. Он ни с кем не говорил о своих чувствах, никому не рассказывал о них. И вместе с ним днём и ночью были товарищи-танкисты. Николай не знал, не подозревал, как велика сила, которая спаяла его с этими людьми потом и кровью битв.
   Тёмным осенним вечером танки поддерживали кавалерийскую атаку. Лил дождь, было очень грязно. Машина Богачёва шла с полуоткрытым люком. Липкая грязь обхватывала машину, но танк лез всё вперёд и вперёд. Неожиданно страшный удар потряс стены танка. Богачёву показалось, что он сидит внутри гудящей гитары, по которой кто-то с размаху ударил кулаком. Потом сразу стало очень тихо, лишь в ушах продолжало булькать, свистать, звенеть. Товарищи окликнули его. Он слышал их голоса, но не ответил. Его вытащили из машины. Он попробовал встать и упал в грязь. У него от удара снаряда отнялись ноги. Несколько километров несли его на руках по липкой грязи.
   Николай пролежал в госпитале около трёх месяцев. После страшного напряжения боёв было необычайно странно лежать на спокойной койке в тихой белой палате. Часами терзали его мысли о товарищах-танкистах. Он писал им письма, чтобы напомнить о себе, но отправить их нельзя было. Неужели он не сможет вернуться в батальон?
   Но Богачёв вернулся. Он вошёл в избу, где был штаб. Все чужие, незнакомые люди. Несколько мгновений он оглядывался.
   – Богачёв! – вдруг кто-то радостно окликнул его, и Богачёв увидел майора Карпова. И по этому радостному голосу Богачёв сразу понял, что его не забыли и не могли забыть. Весь день не проходило удивительное ощущение возвращения в родной дом.
   Николай не спал до утра. Он думал о друзьях, о прекрасной земле, за которую отдал свою кровь, о матери, о родном городе. Это была большая, вечная любовь, ибо всю силу её он измерил лишь теперь, в суровые месяцы войны.
(544 слова)

По В. Гроссману