По берегам реки жались друг к другу кусты смородины, вербы, ольхи и лесная малина; зелёная, сочная осока зашла в самую воду, где блестела и гнулась под напором речной струи, как живая. Кое-где догнивали торчавшие из земли брёвна, а из-под них вылезали молодые побеги жимолости; тут же качались розовые стрелки иван-чая и пестрели болотные жёлтые цветы. Около старых пней, как дорогое кружево, лепился своими жёлтыми шапками душистый лабазник. У самого леса вытянулся целый островок молодого осинника, переливаясь на солнце своей вечно подвижной, металлической листвой, а дальше зелёной стеной поднимался березняк и по течению речки уходил из глаз. Но всего красивее были молодые ели и берёзки, которые росли по отвалам и свалкам: они походили на гурьбу детей, со всего размаха выбежавших на крутизну и отсюда любовавшихся всем, что было ниже. Казалось, что эта лесная молодёжь лукаво шепталась между собой, счастливая солнечным днём и тем, что даёт только полная сил молодость.
(150 слов)
По Д. Мамину-Сибиряку