Медведи

   Молодая восьмилетняя медведица-мать всю осень раздумывала, как ей выгоднее залечь в берлогу. Опыта у неё было немного: всего года два-три. Очень стесняли дети. Прошлогодний пестун начинал шалить, воображал себя взрослым. Чтобы показать ему своё место, медведице пришлось наказывать его. А двое других маленьких медвежат совсем ничего не понимали, всего пугались, поминутно совались под лапы. Иногда они так увлекались игрой друг с другом, что их приходилось долго разыскивать среди облетевших листов дикой малины, ежевики и волчьей ягоды.
   Медведица старалась скрыть тяжёлые следы своих ног, чтобы их не могли найти. Но на молодом, тающем снегу отпечатки её ступней ложились всюду чёрными правильными пятнами среди белого. Это приводило её в отчаяние.
   Погода постоянно менялась: то пойдёт снег, то перестанет, а наутро вдруг зарядит дождик.
   Наконец-то, в исходе октября, она почувствовала, что приближаются вьюги и большой снег. Тогда она приказала детям идти за ней.
   Вчетвером они двинулись с юга на север: по тому пути, которого нарочно избегала осенью медведица. Впереди шла она сама, потом маленькие, а сзади пестун. И все они, повинуясь древнему инстинкту, старались ступать след в след.
   Было у медведицы-матери давно облюбовано, ещё летом, укромное местечко. Там свалилась большая сосна, выворотив наружу корни, а вокруг нанесло много лесного лому, веток, сучьев и мусора.
   «С севера дует ветер, – подумала она. – Снег всё занесёт, прикроет, обровняет». Идя на берлогу, заботливая мать всё царапала когтями стволы деревьев, оставляя для себя приметы. «Как идём, так и выйдем».
   Трудно было улечься. Медвежата уютно улеглись около её жирного, отъевшегося за осень брюха. Они не очень сердились, если она их немного притискивала, поворачиваясь с боку на бок. Пестун долго не мог успокоиться, кусался, мял младших лапами, выглядывал наружу, всё ему казалось неловко.
   Но, наконец, и он, повинуясь общему медвежьему закону, заснул крепко-накрепко. Пестун совсем как маленький, прижимался мордой во сне к материнскому животу. Мать не спала, а только изредка чутко дремала. От её дыхания вился над берлогой тонкий парок.
   И все лесные звери – белки, куницы, горностаи, лисы, волки – с уважением издали обходили зимнюю лёжку медведя.
   Сидели над нею наблюдательные вороны и беспокойные сороки, но летели прочь. Высовывала иногда свой нос медведица-мать, хватала гладким языком снег, смотрела на то, как играют зайцы, как ныряют в снежные сугробы тетерева, и опять засыпала.
(361 слово)

По А. Куприну