Самолёт приземлился на ровную горячую, как сковорода, глиняную площадку. Заглянув в лицо пустыни, я долго не мог прийти в себя. Знакомая с детства по картинам и книгам, ставшая в воображении почти одушевлённой, она теперь держала меня в своих далеко не ласковых объятиях.
Захватывающая дух жара, взбитая ветром пыль, полинявшее небо, верблюд с равнодушной мордой – всё это картины пустыни. На минуту показалось, что нет на земле ни больших городов, ни лесов, ни могучих рек и бездонных озёр, а есть только горячий ветер и барханы.
Пожив в Каракумах в течение недели, вдруг делаешь открытие: пустыня не так уж безжизненна. Удивительно то, что открываешь это ночью. Прохладная ночь пустыни полна звуков. Лёгкий топот – это стадо джейранов, которое спугнули волки. Стрекочет в ночи какой-то родственник кузнечика. Слышишь, как пискнула птица.
Жизнь в пустыне приспособилась и к песку, и к жаре, и к безводью. Там же, где есть вода, жизнь расцветает пышной зеленью оазисов.
(150 слов)
По В. Пескову