Была ранняя весна. Когда Бим и хозяин пришли впервые в лес, вечерняя заря только начиналась. Всё внизу в тёмных тонах: стволы, прошлогодние тёмно-коричневые листья, коричнево-серые сухие стебли трав, даже плоды шиповника, густо-рубиновые осенью, теперь, выдержав зиму, казались кофейными зернами.
Ветки слегка шумели от лёгкого ветра, как будто ощупывали друг друга, то притрагиваясь концами, то чуть прикасаясь серединой сучьев. Верхушки стволов легонько покачивались – деревья казались живыми. Все было таинственно шуршащим и густо пахучим: и деревья, и листва под ногами, мягкая, с весенним запахом лесной земли, и шаги Ивана Иваныча, осторожные и тихие. Его ботинки тоже шуршали, а следы пахли куда сильнее, чем в поле. За каждым деревом что-то незнакомое, таинственное.
Поэтому-то Бим и не отходил от Ивана Иваныча дальше двадцати шагов: пробежит вперёд, и катит назад, и смотрит в лицо.
– Не поймёшь, что к чему? – догадался Иван Иваныч. – Поймёшь, Бимка, поймёшь. Подожди малость.
(145 слов)
По Г. Троеполъскому