Мохнатые сизые тучи, словно разбитая стая испуганных птиц, низко несутся над морем. Пронзительный, резкий ветер с океана то сбивает их в тёмную сплошную массу, то, словно играя, разрывает и мечет, громоздя в причудливые очертания.
Побелело море, зашумело непогодой. Тяжко встают свинцовые воды и, клубясь клокочущей пеной, с глухим рокотом катятся в мглистую даль. Ветер злобно роется по их косматой поверхности, далеко разнося солёные брызги. Вдаль излучистого берега колоссальным хребтом массивно поднимаются белые зубчатые груды нагромождённого на отмелях льда. Точно титаны в тяжёлой схватке накидали эти гигантские обломки.
Ветер гудит между стволами вековых сосен, наклоняет стройные ели, качая их острыми верхушками и осыпая пушистый снег с печально поникших зелёных ветвей. Сдержанная угроза угрюмо слышится в этом ровном глухом шуме, и мёртвой тоской веет от этого дикого безлюдья. Бесследно проходят седые века над этой молчаливой страной, а дремучий лес стоит, точно в глубокой думе, качает тёмными вершинами. Ещё ни один его могучий ствол не упал под дерзким топором лесопромышленника: топи да непроходимые болота залегли в его тёмной чащобе. А там, где столетние сосны перешли в мелкий кустарник, мёртвым простором потянулась безжизненная тундра и потерялась бесконечной границей в холодной мгле низко нависшего тумана.
На сотни вёрст ни дымка, ни человеческого следа. Только ветер крутит порошу да мёртвая мгла низко-низко стелется над снеговой пустыней.
Раз в год и сюда заходит беспокойный человек, нарушая угрюмое безлюдье дикого побережья. Каждый раз, как ударит лютый мороз и проложат крепкие дороги через топи, а на море в мглистой дали обрисуются беспорядочные очертания полярных льдов, – с далёких берегов речки Мезени и из прибрежных селений, скрипя железными полозьями по насквозь промёрзшему снегу, тянутся оригинальные обозы: низкие ветвисторогие северные олени, запряжённые в длинные чёрные лодки на полозьях, рядом с которыми широко шагают косматые белые фигуры.
И с угрюмой досадой видит старый лес, как раскидываются станом на несколько вёрст незваные гости.
По А. Серафимовичу