День клонился к закату. Солнце запуталось в облаках над лесом, угасило жар, утонуло ярким малиновым шаром в тумане.
На взгорье, за деревней, виднелся народ. Слышался стук топоров, голос пилы. Люди насыпали холм и плотно укрыли его дёрном. Наверху белела дощечками треугольная пирамида.
Мы с Васькой опоздали. Памятник был почти готов. Терентий Иванович пилил с Васькиной бабушкой последние доски, а знакомый мне дед с медалями аккуратно набивал их к основам.
У подножия холма затрещал костёр. Со стороны деревни к нему тянулся народ. Огонь выхватывал усталые лица женщин с надвинутыми на лоб платками.
Вдруг в руках у Васьки я увидел фанерную светлую звёздочку, и скоро белым пятнышком замерцала она на пирамидке. Над ней чернело ночное небо, и там тоже молчали, переливались тысячи звёзд. Но эта была ближе нам.
– Ну вот, – сказал Терентий Иванович, – и поставили мы памятник нашим солдатам.
Нам с Васькой дали банку с красной краской, и мы с волнением вывели фамилии бойцов. Женщины плакали, кричали.
Я содрогнулся. Первый раз в жизни я видел такое горе. Горе не одного человека, не одной семьи, а целой деревни.
(179 слов)
По А Лиханову