В зимнем тумане встаёт холодное, тусклое солнце. Спит заснеженный лес. Кажется, всё живое замерзло в этой стуже – ни шороха, ни звука, только изредка трещат от мороза деревья.
Я выхожу на лесную поляну. За поляной – густой старый ельник. Все деревья обвешаны крупными шишками. Шишек так много, что под их тяжестью склонились концы ветвей.
Как тихо! Зимой не услышишь пения птиц. Теперь им не до песен. Многие улетели на юг, а те, что остались, забились в укромные уголки, попрятались от лютого холода.
Вдруг словно весенний ветерок прошумел над застывшим лесом. Целая стайка птиц, весело перекликаясь, пронеслась над поляной. Да ведь это клесты – природные северяне. Им не страшны наши морозы.
Клесты облепили вершины елей. Птички ухватились за шишки цепкими коготками и вытаскивали из-под чешуек вкусные семена.
Я стоял на поляне и наблюдал, как хлопотали клесты в своей воздушной столовой.
Утреннее солнце ярко освещало зелёные вершины елей, грозди румяных шишек и весёлых, пирующих птиц. Вдруг один клёст, подлетев к старой ели, скрылся в заснеженных ветках, словно юркнул в снеговую пещерку.
Крадучись, я подобрался к той ели и полез вверх по стволу. Уже близка и вершина, а на дереве ничего нет.
Я начал спускаться и вдруг прямо перед собой увидел небольшое гнездо, а в нём, озабоченно распушившись, сидела зеленоватая птичка.
Неловким движением я качнул ветку. Испуганная птица вспорхнула. Я наклонился и замер от изумления: в гнезде копошились только что вылупившиеся, совсем голые птенцы.
Над самым гнездом свешивались заснеженные ветви. В лесу от мороза трещали деревья, а здесь, меж сучьев старой ели, будто уже наступила весна: заботливая мать выводила птенцов.
Я поскорее слез с дерева, чтобы не тревожить эту удивительную семью.
(268 слов)