В Старом Крыму мы были в доме Грина. Дом белел в густом саду, заросшем травой с пушистыми венчиками. В ещё свежей траве, несмотря на позднюю осень, валялись листья ореха. Слабо жужжали последние осы.
Маленький дом был прибран и безмолвен. За окном лёгкой тучей лежали далёкие горы.
Суровая обстановка была скрашена только одной гравюрой, висевшей на стене. Это был портрет Эдгара По.
Мы не разговаривали, несмотря на множество мыслей, и с величайшим волнением осматривали суровый приют человека, обладавшего даром могучего и чистого воображения.
Этот писатель, бесконечно одинокий и не услышанный в раскатах революционных лет, сильно тосковал перед смертью о людях. Он просил привести к нему хотя бы одного человека, читавшего его книги, чтобы увидеть его, поблагодарить и узнать наконец запоздалую радость общения с людьми, ради которых он работал.
Но было поздно. Никто не успел приехать в сонный, далёкий от железных дорог провинциальный город.
(145 слов)
По К. Паустовскому