Воскрешение Раскольникова

   Раскольников пролежал в больнице весь конец поста и Святую. Стояли тёплые и ясные весенние дни. В арестантской палате отворили окна.
   Соня могла только два раза навестить его в палате. Каждый раз нужно было спрашивать разрешения, а это было трудно. Но она часто приходила на госпитальный двор, чтобы постоять на дворе минутку и хоть издали посмотреть на окна палаты. Однажды под вечер Раскольников нечаянно подошёл к окну и вдруг увидел вдали, у госпитальных ворот, Соню. Она стояла и как бы чего-то ждала. Что-то пронзило в ту минуту его сердце, он вздрогнул и поскорее отошёл от окна. В следующий день Соня не приходила, на третий день тоже. Он заметил, что ждёт её с беспокойством. Наконец его выписали. Придя в острог, он узнал от арестантов, что Софья Семёновна заболела, лежит дома и никуда не выходит.
   Раскольников был очень беспокоен, посылал о ней справляться. Узнав в свою очередь, что он о ней так тоскует и заботится, Соня прислала ему записку, написанную карандашом, и уведомляла его, что ей гораздо легче, что у неё лёгкая простуда и что она скоро, очень скоро, придёт повидаться с ним на работу. Когда он читал эту записку, сердце его сильно и больно билось.
   День опять был ясный и тёплый. Ранним утром, часов в шесть, он отправился на работу на берег реки, где в сарае устроена была обжигательная печь для алебастра. Раскольников сел на сложенные у сарая брёвна и стал глядеть на широкую и пустынную реку. С дальнего берега чуть слышно доносилась песня. Там, в облитой солнцем необозримой степи, чуть приметными точками чернелись кочевые юрты. Там была свобода и жили другие люди, вовсе не похожие на здешних. Раскольников сидел, смотрел неподвижно, не отрываясь. Он ни о чём не думал, но какая-то тоска волновала его и мучила.
   Вдруг подле него очутилась Соня. Она подошла едва слышно и села с ним рядом. Лицо её ещё носило признаки болезни: похудело, побледнело, осунулось. Она приветливо и радостно улыбнулась ему и робко протянула свою руку. Она всегда протягивала ему свою руку робко, иногда даже не подавала совсем, как бы боялась, что он оттолкнёт её. Он всегда будто с отвращением брал её руку, всегда точно с досадой встречал её, иногда упорно молчал во всё время её посещения. Случалось, что она уходила в глубокой скорби.
   Но теперь их руки не разнимались. Он мельком и быстро взглянул на неё, ничего не выговорил и опустил глаза в землю. Они были одни, их никто не видел. Конвойный на ту пору отворотился.
   Как это случилось, он и сам не знал. Но вдруг что-то подхватило его и бросило к её ногам. Он плакал и обнимал её колени. В первое мгновение она ужасно испугалась и всё лицо её помертвело. Она вскочила с места и, задрожав, посмотрела на него. Но в тот же миг она всё поняла. В глазах её засветилось бесконечное счастье. Для неё уже не было сомнения, что он любит, бесконечно любит её и что настала же наконец эта минута.
   Они хотели было говорить, но не могли. Слёзы стояли в их глазах. Они оба были бледны и худы, но в этих больных и бледных лицах уже сияла заря обновлённого будущего. Их воскресила любовь. Сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого.
   Они положили ждать и терпеть. Им оставалось ещё семь лет нестерпимой муки и бесконечного счастья! Но он воскрес, и он знал это, чувствовал всем своим обновившимся существом. А она? Она ведь и жила только одной его жизнью!
(558 слов)

По Ф. Достоевскому