Важный момент

   Когда Сене исполнилось одиннадцать лет, он со своим дядей-моряком приехал в Севастополь.
   В первый же день Сеня уговорил дядю купить билет в музей-панораму «Оборона Севастополя». Низенький экскурсовод в полотняных брюках и сандалиях на босу ногу что-то громко объяснял. Сеня почти не слушал. Он стоял на круглой площадке с медными, как на капитанском мостике, поручнями.
   Громадное полотно окружало склоны Малахова кургана. Склоны были как настоящие: с траншеями и землянками, с перевёрнутыми зарядными ящиками, брустверами из корзин. С фигурами убитых. А дальше, на полотне, английские, французские, русские колонны, синий дым выстрелов, далёкие британские фрегаты, мачты затопленных русских кораблей, жёлтые форты и Севастополь под первым лучом солнца.
   Уже не поймёшь, что нарисованное, а что настоящее. Всё настоящее! Но почему оно застыло и молчит?
   – А здесь изображён особенно важный момент, – донёсся до Сени голос экскурсовода в сандалиях.
   Что за момент, он уже не слышал. Ему показалось, словно чьё-то волшебство разорвало заколдованную тишину и неподвижность. Сене показалось, что всё ожило. Он увидел маленького барабанщика.
   Круглые бомбы с треском выбрасывали жёлто-красные букеты взрывов. Громкое щёлканье выстрелов било по ушам. Воздух гудел от криков тысяч людей, содрогался от залпов тяжёлых бомбических пушек и мортир. И, как ни странно, слышался сквозь шум боя спокойный голос Нахимова, поднявшегося на оборонительную башню, ворчливый бас хирурга Пирогова, скрип вёдер на коромысле сестры милосердия Даши Севастопольской. А маленький барабанщик в зелёном мундире с белой перевязью выбивал спокойную негромкую дробь.
   Уже не нужен был сигнал тревоги. Солдаты пехотного полка почти построились в ощетинившуюся длинными штыками колонну. Не нужен был сигнал атаки. Все и так знают, что начнётся она сейчас.
   И всё-таки барабанщик бил. Он стоял совсем спокойно среди тонкого свиста пуль и шуршания тяжёлых ядер. Он чуть расставил ноги и склонил голову, глядя, как ровно пляшут палочки на жёлтой коже высокого барабана.
   И Сеня понял, что это и есть важный момент. Было очень важно, что мальчик-барабанщик оставался очень спокойным и палочки не сбивались с ровного ритма. Вы слышали когда-нибудь, как в рокот грозного ливня, шум ветра и трескучие раскаты вливается негромкий звон струи, ударившей в пустое ведро? Кто-то выскочил на секунду и сунул его под водосточную трубу. «Тра-та-та-та», – часто бьют капли о металлическое дно. И гроза словно отходит и делается спокойнее. Так же и ровная дробь маленького барабанщика в грохоте штурма.
   Голос экскурсовода, усиленный микрофоном, ворвался в грохот боя. Вздрогнул Сеня, и кончилось волшебство. Умолкли пушки. Неподвижно повисли синие дымы. Замерли на бегу солдаты. А мальчик с барабаном стоял так же, как раньше. Чуть расставил ноги и склонил голову в зелёной с красным околышем бескозырке. Только палочки не мелькали в руках. Он отдыхал.
   Экскурсия обходила площадку по кругу. И вот уже надо спускаться по лестнице, узкой и крутой, как корабельный трап. Сеня не спустился, он протолкался осторожно и пристроился к другой группе. Вернулся к барабанщику.
   Так он делал три раза.
   Потом он ушёл из панорамы к Четвёртому бастиону. Чёрные корабельные пушки были горячими от солнца. Два загорелых малыша прыгали с бруствера в мелкие жёлтые цветы. Заберутся и прыгнут. Ветер запутался в выгоревшей траве, и её сладковатый запах смешался с запахом моря. Струился тёплый воздух. В нём колебались белые ряды домиков на крутых склонах за Южной бухтой и тёмный памятник-танк на Красной горке.
   Сеня сел на бруствер. Он вспомнил барабанщика, сохранившего мужество в очень важный момент. И показалось Сене, что он встретил хорошего друга. Ведь он тоже был из беспокойного племени мальчишек. Он был таким же, как те мальчишки, которые помогали отстаивать Севастополь и в прошлом веке, и позже, когда немецкие снаряды разбивали памятники и дома.
(574 слова)

По В. Крапивину