Зигзагообразная трасса моей несбыточной мечты пролегает неподалёку от покрытых черепицей крыш домов в моём городе; по временам прислушиваясь, как незаметно на первый взгляд набирают высоту серебрянокрылые самолёты, я в раздумье провожаю грустным взглядом багрово-красные вспышки фонарей и впервые в жизни пытаюсь рассказать о себе.
Моя биография отнюдь не исключение; просто я хочу сказать о себе нечто, что могу знать только я сам, и никто другой. Благожелательные критики вперебой пытались отлакировать мою литературную судьбу, наперерыв сообщая читателям, что «у Пикуля нет законченного образования – ни исторического, ни филологического». Между тем жизнь сложилась так, что я навсегда остался писателем-самоучкой, и виной тому – война! Война, впервые давшая толчок к размышлениям, рассуждениям над поступками людей. Война, которой я поистине без остатка посвятил свою тяжёлую юность, оказалась весьма несговорчивым экзаменатором, а 9 Мая 1945 года я считаю как бы днём получения диплома: самый трудный экзамен был сдан! День Победы стал для меня переломным этапом: я навсегда распрощался с юными годами и вплотную подошёл к той взрослой жизни, когда не что иное, как время, оказывается худшим из врагов.
Колоссальное влияние на меня как на литератора оказала русская классическая живопись. Музеи исподволь научили меня многое понимать, а картины вдвойне обострили моё восприятие окружающего и зачастую непонятного мне мира. Пожалуй, мне самому кажется абсолютно неясным, как бы я писал свои исторические романы, не пережив множества восторгов над роскошными полотнами недавнего прошлого. Я умышленно остановился на этом виде искусства и снова подчёркиваю, что живопись совершенно неразрывно связана с литературой, а пишущему об истории просто немыслимо пройти, не приметив картин старой русской жизни.
Из старых писателей я сохранил давнюю прочную дружбу к Герцену, Салтыкову-Щедрину и Глебу Успенскому, которых частенько перечитываю; из советских романистов высоко ставлю непохожего на других Александра Малышкина, которого Максим Горький назвал «совестью нашей литературы». Так писать, как написаны Малышкиным романы «Севастополь», «Люди из захолустья», – это для меня пока что недосягаемая мечта…
(306 слов)
По В. Пикулю