Композиторы, жившие в разное время и в разных странах мира, вслушивались в музыку своего народа и изучали её так же, как все мы изучаем свой родной язык. И народная песня, как сказочный источник живой воды, давала композиторам силу и вдохновение, учила их красоте и мастерству, учила любить жизнь и человека, понимать их так, как понимает народная мудрость, заключённая в этих песнях.
Но это не означает, что композиторы просто брали готовые мелодии народных песен и вставляли их в свои сочинения. Вовсе нет, хотя нередко бывало и так. Главное для композиторов было не то, чтобы воспользоваться музыкой, уже сочинённой народом, а то, чтобы научиться на этой музыке своему родному музыкальному языку, подобно тому как писатель учится на народном творчестве языку литературному.
Вот почему музыка Глинки или Чайковского, Мусоргского или Прокофьева во всём мире всегда узнаётся как музыка русская, музыка Шопена – как польская музыка, а музыка Листа – как венгерская.
Тот, кто знаком с народной музыкой, никогда не ошибётся, определяя национальность даже ранее неизвестной ему музыки.
Интерес композиторов к народной музыке особенно ярко проявлялся в те эпохи, когда народы боролись за свою свободу, за национальную независимость, когда в обществе обострялось чувство национального достоинства, стремление утвердить силу и самобытность своего духовного мира.
Так было, например, в России в девятнадцатом веке, начиная с победы русского народа над наполеоновской армией, особенно в пору освободительного движения. Музыка Глинки, Бородина, Мусоргского, Чайковского полна русскими народными мелодиями, которые так близки к русской народной музыке, что даже умудрённые опытом знатоки принимали их за подлинные народные мелодии.
В то же время композиторы, учась у народа, черпая силы в неистощимых песенных богатствах, созданных народом, не оставались в долгу и создали величайшие оперы и симфонии.
(276 слов)