Мститель

   Однажды нашему классу повезло: вместо скучного урока математики мы копали картошку на школьном участке. Все баловались и дурачились, очутившись вместо унылого класса под чистым сентябрьским небом.
   Главное наше развлечение состояло в том, чтобы на гибкий прут насадить тяжёлый шарик, слепленный из земли, и, размахнувшись прутом, бросить шарик подальше. Иногда в небо взвивались сразу несколько шариков. Они перегоняли друг друга, всё уменьшаясь и уменьшаясь, так что нельзя было уследить, чей шарик забрался выше всех или упал дальше.
   Я наклонился, чтобы слепить шарик потяжелее, как вдруг почувствовал сильный удар между лопаток. Мгновенно распрямившись и оглянувшись, я увидел, что от меня бежит Витька Агафонов с толстым прутом в руке. Значит, вместо того чтобы бросить свой комок земли в небо, он подкрался ко мне сзади и ударил меня.
   На мои глаза набежали слёзы, а нижняя губа предательски задергалась. Так бывало всегда, когда приходилось плакать. Не потому что нельзя было стерпеть боль. Сколько себя помню, я никогда не плакал от физической боли. Зато у меня легко наворачивались слёзы от самой маленькой обиды или несправедливости.
   За что он меня ударил? Почему подкрался сзади? Ничего плохого я ему не сделал. Наоборот, когда мальчишки не хотели принимать его в игру, я первый настоял, чтобы приняли.
   Ни один человек не заметил маленького происшествия: все по-прежнему собирали картошку. Но я уже не видел ни картошки, ни солнца, ни неба.
   Вскоре у меня созрел план мести. Через несколько дней, когда все позабудется, я позову Витьку на речку, а там поколочу его. Получится просто и хорошо.
   Через неделю я подошёл к Витьке. Затаённое коварство не так-то просто было скрыть. Я волновался, даже в горле стало сухо, отчего голос сделался глухим и как бы чужим. Руки пришлось спрятать в карманы, потому что они начали дрожать.
   Витька посмотрел на меня подозрительно и сказал:
   – Не пойду. Я знаю, ты драться начнёшь, мстить будешь.
   – Что ты, я забыл давно! – ответил я миролюбиво.
   После моих слов он улыбнулся от уха до уха и радостно согласился. Мне стало немного не по себе.
   Пока мы шли к лесу, я всю дорогу старался вспомнить, как он ударил меня по спине, как мне было больно и обидно. Я так всё точно и живо вообразил, что спина опять заболела и в горле появился горький комок. Я был готов к отмщению.
   На горе, где начались маленькие ёлочки, выпал удачный момент: как раз Витька, шедший впереди меня, наклонился, что-то рассматривая на земле.
   – Смотри, смотри! Шмель из норки вылетел! Давай её раскопаем! – закричал Витька, показывая на круглую дырку в земле. Его глаза горели от возбуждения. Мы раскопали норку, но не обнаружили ни гнезда, ни шмелиного мёда.
   На опушке леса в траве Витька наткнулся на стаю рыжиков.
   – Давай поджарим их на прутике. У меня хлеб с солью есть. Славно поедим! – предложил он.
   Когда Витька насаживал на прутик свой первый рыжик, мне так и вспомнился тяжёлый земляной комок, которым он меня ударил. Я подумал, не сейчас ли мне с ним расправиться, но решил, что ещё успею. Рыжики шипели в огне, соль на них плавилась и вскипала пузырьками, хлеб покрылся аппетитной корочкой. Мы съели все рыжики, но нам захотелось ещё, поэтому снова пришлось идти за грибами.
   До речки в тот день мы не дошли, потому что начало темнеть.
   – Давай сбегаем туда завтра! – предложил Витька. Мне пришлось согласиться.
   По дороге домой у меня начало ныть и сосать под ложечкой. Витька доверчиво шёл впереди. Дать бы ему сейчас! Но очень непросто ударить человека, который доверчиво идёт впереди тебя. Злости в себе я уже не ощущал. Да и Витька – неплохой мальчишка, вечно что-нибудь придумает. Если ещё раз стукнет, тогда обязательно отомщу, а теперь не буду.
   Мне сделалось легко от принятого решения.
(591 слово)

По В. Солоухину