В Венеции

   Когда в позапрошлом году мы путешествовали по Италии (мы остановились в прекрасной, поистине сказочной Венеции), я слегка простудился и приболел.
   Ночью мне было неуютно, немного больно и скучно, но днём я упивался жизнью, счастливой и беззаботной, – лучшего выражения не придумаешь. Ярко-оранжевое раскалённое солнце, занимающее полнеба, бьющее в настежь раскрытые окна и в дверь на балконе, крики внизу, плеск вёсел, переливчатый звон колоколов, раскатистый гром пушки в полдень и чувство абсолютной свободы делали со мной чудеса: я ощущал на своих боках белоснежные мощные крылья, способные унести меня в высь небесную. А как радостно становится на душе, когда отчётливо сознаёшь, что рядом находится любящий тебя человек. Даже болеть приятно, когда знаешь, что есть люди, которые заботятся о твоём выздоровлении и ждут его совсем как праздника.
   Когда приблизился вечер и жара мало-помалу ослабела, я вышел на балкон. Солнце, уже не воинственное, как в полдень, а ласковое и приветливое, несильный ветерок, прилетевший с беспредельной морской равнины, потихоньку нежат и балуют меня. Я смотрю вниз на давно знакомые гондолы, которые плывут с женственной грацией, плавно и величаво, как будто живут и чувствуют всю роскошную изысканность этой оригинальной, обаятельной культуры. До меня доносятся ароматы солёных морских испарений. Где-то невдалеке поют в два голоса под аккомпанемент гитары. Как хорошо! Как не похоже на ту ненастную петербургскую ночь, когда шёл мокрый снег, прикрывая улицы гигантским белоснежным пологом, которому предстояло вскоре утратить свою великолепную белизну и превратиться в сплошное мутно-серое месиво. Снег вперемешку с дождём так грубо хлестал по лицу, что, сколько ни отворачивайся, всё-таки вымокнешь насквозь. Бывает погода, когда зима, словно всерьёз рассердившись на человеческую немощь, призывает к себе на помощь суровую ненастную осень и работает с нею сообща. В беспросветном, свинцово-туманном воздухе одновременно кружатся снег и дождь. Ветер, сырой, холодный, пронизывающий, с неистовой злобой стучит в окна, стеклянные двери, жутко воет в печных трубах наподобие какой-то сверхъестественной силы и плачет навзрыд в вентиляции. В тёмном, как сажа, воздухе, потихоньку, исподволь зарождается ничем не объяснимая тоска и подолгу висит в пространстве. Природу мутит. Сыро, холодно и очень неуютно.
(333 слова)
 
По А. Чехову