Водопад

   Кончалась северная белая ночь, и полнеба осветилось прямыми лучами ещё не проснувшегося солнца. Всё было отчётливо видно, но стояло, как будто не веря себе, словно придуманное: незнакомая мне гора, рощицы, издалека казавшиеся миниатюрными, и на редкость крутой обрыв.
   Рощица едва-едва зазеленела. В ней цвело несколько кустов черёмухи.
   Деревья росли под отвесом горы, на неширокой, тоже обрывавшейся поодаль площадке.
   Невдалеке равномерно и властно шумел водопад. Он был виден не отовсюду, а только по ту сторону рощ, с края обрыва. Вася устал ходить туда глядеть на никем непобедимый водопад, чтобы испытывать одновременно ужас и восхищение.
   Водопаду не было вокруг ничего равного, ничего под пару. Жуткий в своём великолепии, в неповторимости, превращавшей его в нечто одарённое жизнью и сознанием, в гигантского сказочного дракона или змея-полоза этих мест, собиравшего с них дань и напрочь опустошавшего окрестность, он был поистине страшен.
   В полувысоте падения водопад обрушивался на выдававшийся зубец утёса и посередине раздваивался. Верхний столб воды почти не двигался, а в двух нижних ни на минуту не прекращалось еле-еле уловимое движение из стороны в сторону, точно водопад всё время поскальзывался, выпрямлялся и, сколько ни пошатывался, всё время оставался на ногах.
   Вася, подостлав кожух, лежал на опушке рощи, предаваясь мечтаниям о счастье под аккомпанемент водопада. Когда рассвет стал заметнее, с горы слетела вниз большая, тяжёлокрылая птица, плавным полукругом облетела рощу и села на вершину пихты невдалеке от места, где лежал Вася. Он поднял голову и зачарованно посмотрел на синее горло и серо-голубую грудь сизоворонки.
   Далеко впереди равнина упиралась в поперечную, аккуратной грядой поднимавшуюся возвышенность. Она стеною, под которой можно было предположить овраг или реку, стояла поперёк дороги. Точь-в-точь небо было обнесено там оградою, к воротам которой напрямик подводил просёлок.
   Природа была удивительно прелестна! Каждую минуту здесь вперебой свистели иволги, и как будто влажный, словно из дудки извлечённый звук до конца пропитал окрестность. Стоячий, заблудившийся в воздухе аромат цветов неподвижно был пригвождён к роскошному лугу.
   Вася пошёл к оврагу и стал потихоньку спускаться. Он выбрался из редкого и чистого леса, сплошь покрывавшего верх оврага, в ольшаник, выстилавший его дно.
   Здесь была сырая тьма, бурелом, было мало цветов, и членистые стебли хвоща были похожи на жезлы и посохи с египетским орнаментом, как в его иллюстрированном священном писании.
(360 слов)

По Б. Пастернаку