Виктор Гюго

   На острове Джерсее в Ламанше, где Виктор Гюго жил в изгнании, ему сооружён памятник. Памятник поставлен на обрыве, над океаном. Постамент у памятника очень невысокий, всего в двадцать или тридцать сантиметров. Он весь зарос травой. Поэтому кажется, что Гюго стоит прямо на земле.
   Гюго изображён идущим против сильного ветра. Он согнулся, плащ на нём развевается. Гюго придерживает шляпу, чтобы её не снесло. Он весь в борьбе с напором океанской бури. Вокруг памятника, на сколько хватает глаз, гудит неспокойный океан, лижет тяжёлыми волнами подножия утёсов, вздымая и раскачивая заросли морской травы, и с тяжёлым грохотом врывается в подводные пещеры.
   Во время туманов слышно, как мрачно ревут сирены на далёких маяках. А по ночам маячные огни лежат по горизонту на самой поверхности океана. Они часто окунаются в воду. Только по этому признаку можно понять, какие огромные валы, застилая огни маяков, катит океан на берег Джерсея.
   В годовщину смерти Виктора Гюго жители Джерсея кладут к подножию памятника несколько веток омелы. Чтобы положить омелу к ногам Гюго, выбирают самую красивую девушку на острове. У омелы очень плотные овальные листочки оливкового цвета. Омела, по местным поверьям, приносит счастье живым и долгую память умершим.
   Гюго был неистовый, бурный, пламенный человек. Он преувеличивал всё, что видел в жизни и о чём писал. Так было устроено его зрение. Жизнь состояла из гневных и радостных страстей, приподнято и торжественно выраженных. Это был великий дирижёр словесного оркестра, состоявшего из одних духовых инструментов. Музыка его книг была такой же могучей, как гром океанских прибоев. От неё содрогалась земля. И содрогались слабые человеческие сердца.
   Гюго был не только рыцарем свободы. Он был её глашатаем, её вестником, её трубадуром. Он ворвался в классический и скучноватый век, как ураганный ветер, как вихрь, что несёт потоки дождя, листья, тучи, лепестки цветов, пороховой дым и сорванные со шляп кокарды. Этот ветер был назван Романтикой. Он просквозил застоявшийся воздух Европы и наполнил его дыханием неукротимой мечты.
   Я был оглушён и очарован этим неистовым писателем ещё в детстве, когда прочитал пять раз подряд «Отверженных». Я кончал этот роман и в этот же день принимался за него снова. Я достал карту Парижа и отмечал на ней все те места, где происходило действие этого романа. Я как бы сам стал его участником.
   До сих пор в глубине души считаю Козетту и Гавроша друзьями моего детства. Париж с тех пор стал не только родиной героев Виктора Гюго, но и моей. Я полюбил его, ещё никогда не видев. С годами это чувство всё крепчало.
   К Парижу Виктора Гюго присоединился Париж Бальзака, Мопассана, Дюма, Флобера, Золя, Анатоля Франса, Роллана, Париж Мериме и Стендаля, Барбюса и Беранже. Гюго внушил многим из нас эту первую любовь к Парижу, и за это мы благодарны ему. Особенно те, кому не посчастливилось увидеть этот великий город.
(450 слов)

По К. Паустовскому