Именинник бешено вопил, исступлённо размахивая над головой рваным башмаком, стащенным второпях с ноги насмерть перепуганного соседа. Изумлённые гости и родственники в первую минуту ошеломлённо застыли, но потом под градом масленых вареников, пущенных в их сторону взбешённым именинником, вынужденно отступили к отворённым дверям. «Изменники! Подсунуть мне бесприданницу, за которую никто гроша ломаного не давал!» – отчаянно визжал он, возмущённо скача на кованом сундуке, застеленном продранной клеёнкой. «Она невоспитанна и необразованна, неслыханно глупа и невиданно уродлива, к тому же и вовсе без приданого», – кричал он, швыряя драный башмак в недавно купленный соломенный абажур лимонного цвета. Брошенная вслед за ним палка копчёной колбасы угодила в стеклянную вазу, наполненную дистиллированной водой, и вместе с ней рухнула на коротко стриженную, крашенную под каштан голову обвинённой во всех грехах бесприданницы, с уязвлённым видом жавшейся у двери. Та, раненная в голову колбасой, картинно взмахнув обнажёнными по локоть руками и сдавленно пискнув, повалилась в квашню с замешенным тестом, увлекая за собой рождественскую ёлку, увешанную слюдяными игрушками, посеребренными сосульками и с золочёной звездой на самой макушке. Восхищённый произведённым эффектом, именинник упоённо пританцовывал на выкрашенном масляной краской комоде, инкрустированном тиснёной кожей, куда он перебрался с сундука непосредственно после падения дамы для лучшего обзора кутерьмы, вызванной его экзальтированным поступком.