Был белый утренний час. В огромном лесу стоял тонкий пар, полный странных видений. Неизвестный охотник, только что покинувший свой костёр, двигался вдоль реки. Сквозь деревья сияла её вода, но прилежный охотник не подходил к ней, рассматривая свежий след медведя, направляющийся к горам.
Внезапный звук пронёсся среди деревьев с неожиданностью тревожной погони. Это запел кларнет. Музыкант, выйдя на палубу, сыграл отрывок мелодии, полной печального, протяжного повторения. Звук дрожал, как голос, скрывающий горе, затем усилился, улыбнулся грустным переливом и оборвался. Далёкое эхо смутно напевало ту же мелодию.
Охотник, отметив след сломанной веткой, пробрался к воде. Туман ещё не рассеялся. В нём гасли очертания огромного корабля, медленно поворачивающегося к устью реки. Его свёрнутые паруса ожили, свисая фестонами, расправляясь и покрывая мачты бессильными щитами огромных складок.
Береговой ветер, пробуя дуть, лениво теребил паруса. Наконец, тепло солнца произвело нужный эффект, воздушный напор усилился, рассеял туман и вылился по реям в лёгкие алые формы, полные роз. Розовые тени скользили по белизне мачт и снастей, всё было белым, кроме раскинутых, плавно двинутых парусов цвета глубокой радости.
(171 слово)
По А. Грину